Археология и древняя история Рязанской области

РязаньВ Рязанской области есть археологические культуры – бутовская, иеневская, культинская, верхневолжская, рязанская, волосовская, фатьяновская, поздняковская, ранней сетчатой керамики, городецкая, рязано-окская, славянская, древнерусская.

География

Рязанская область расположена в центральной части Русской (Восточно-Европейской) равнины, между Среднерусской и Приволжской возвышенностями. Площадь – 39,6 тысяч квадратных километров. По характеру поверхности территория области неоднородна. Ее северная часть, включающая левобережье реки Ока, входит в Мещерскую низменность, оставляя южную часть последней. Рельеф здесь ровный, местами всхолмленный, превышение над уровнем моря составляет 110 – 136 метров. В понижениях много болот и озер. На северо-западе, у границ с Московской и Владимирской областью, располагается так называемая система великих озер Центральной Мещеры, в которую входит озеро Великое, Ивановское, Шарага, Дубовое и другие, соединенные между собой реками и протоками. Западная часть области – отроги Среднерусской возвышенности с характерным для нее овражно-балочным рельефом. Минимальная высота над уровнем моря здесь – 225 метров. Восточная часть области представляет собой холмистую равнину, включающую ряд меридианально вытянутых возвышений (наиболее крупное – Окско-Цинский вал) и понижений (например, долины рек Цна и Мокша). Высота над уровнем моря достигает здесь 171 метр. На юге область заходит в северную часть Окско-Донской равнины с овражно-балочным рельефом, близким к рельефу Среднерусской возвышенности, возвышающася над уровнем моря до 180 метров.

Климат области умеренно-континентальный, с теплым летом и умеренно холодной зимой. Средняя температура января – минус 11,5 градусов, июля – плюс 19 градусов. Среднегодовое количество осадков достигает 500 миллиметров.

Территория области к северу от реки Ока входит в подзону смешанных лесов лесной зоны, к югу – в подзону широколиственных лесов. На крайнем юге области проходит граница лесной зоны с лесостепью, слабо выраженная из-за антропогенных изменений растительности.

Почвы области также неднородны. На левобережье реки Ока преобладают подзолистые почвы, характерные для подзоны смешанных лесов, на правобережье – серые оподзоленные почвы широколиственных лесов, оподзоленных черноземы и черноземы, характерные для лесостепи. В Мещерской низменности имеют широкое распространение также торфяно-болотные почвы, а в поймах Оки и крупных ее притоков – пойменно-луговые.

Главной водной артерией области является река Ока в ее среднем течении ,имеющая глубокую, хорошо развитую долину с широкой поймой, изобилующей старицами и озерами старичного происхождения. Из левых ее притоков наиболее крупные реки Пра, Гусь, Унжа, из правых – реки Вожа, Проня, Пара, Мокша с левым притоком реки Цна. На крайнем юге области берут начало реки Мокрая Табола, Кочуровка, Становая Ряса, Лесной Воронеж, входящие в бассейн реки Дон.

Исследования

Археологические исследования на территории нынешней Рязанской области начались в первой четверти ХIХ века. В 1822 году крестьянами Ефимовыми на городище Старая Рязань были выпаханы из земли золотые бляхи, медальоны, бусы, получившие название «рязанские бармы». Этот клад, замечательный по составу и художественной ценности, сразу привлек пристальное внимание к городище. В этом же году рязанским генерал-губернатором и доктором Гаммелем были проведены раскопки, имевшие целью проверить, не осталось ли в земле каких-либо вещей, относившихся к кладу, а К.Калайдовичем заложено несколько шурфов, выявивших культурный слой с древними вещами. Это были первые археологические раскопки на Рязанищине. В 1836 году «купеческий сын» Д.Тихомирова на свои средства предпринял большие раскопки в Старой Рязани, приведшие к открытию развалин каменного Борисоглебского собора в юго-западной части городища.

С 20-х годов ХIХ века в Рязанской губернии развернулась краеведческая деятельность, в печати стали появляться описания древностей, составленные, впрочем, любителями, часто не умевшими правильно определять и классифицировать археологически объекты. Тем не менее эти работы сыграли свою роль в привлечении интереса к археологии края. Особенно важна деятельность касимовского краеведа И.С.Гагина, чьи рукописные работы использовались многими исследователями и не утратили значения до наших дней.

В 1874 – 1875 годах была опубликована сводка сведений о городищах, курганах и других древностях Рязанской губернии, составленная Н.В.Любомудровым. Вскоре появились и дополнения к ней. В конце ХIХ века важнейшие сведения об археологических памятниках Рязанщины были обобщены с точки зрения специалиста А.А.Спицыным.

Мощным импульсом к расширению и углублению археологических исследований в Рязанском крае, приданию им подлинной научности и определенной систематичности, стало образование в 1884 году Рязанской ученой архивной комиссии. Членами комиссии (А.В.Селиванов, А.И.Черепнин, С.Д.Яхонтов) и привлеченными ими учеными из Санкт-Петербурга и Москвы проводились широкие по масштабам археологические разведки и раскопки, причем на достаточно высоком научно-методическом уровне, была организована публикация результатов полевых исследований, проводился сбор сведений о случайных находках древних вещей. По инициативе и при содействии РУАК в Рязани был открыт краеведческий музей, составной частью которого стал археологический раздел.

В археологических исследованиях РУАК можно выделить три основных направления: продолжение раскопок на Старорязанском городище, изучение рязанско-окских могильников дославянского финно-угорского населения края, исследования курганов славянского и смешанного славяно-финского населения. Велись раскопки других памятников.

Чрезвычайно важным вкладом в изучение рязанских древностей стали предпринятые В.А.Городцовым в конце ХIХ века разведки и раскопки в долине Оки, затронувшие сотни памятников от каменного века до позднего средневековья. К археологическим памятникам Рязанщины В.А.Городцов неоднократно обращался и позднее в полевых и кабинетных изысканиях. В начале Первой мировой войны увидела свет обобщающая работа С.А.Локтюшова о каменном веке на Рязанщине.

Благодаря деятельности РУАК и изысканиям В.А.Городцова уже в конце ХIХ – начале ХХ века была заложена прочная источниковедческая база для изучения далекого прошлого Рязанщины по археологическим данным.

Первая мировая война, последовавшие за ней революция и гражданская война надолго приостановили полевые археологические исследования. На Рязанщине они возобновились в начале 20-х годов ХХ века. С этого времени и вплоть до Великой Отечественной войны активные исследования археологических памятников рассматриваемой территории вели как местные (Общество исследователей Рязанского края, Рязанское бюро краеведения, РОКМ), так и центральные (ГАИМК-ИИМК, ГИМ, Институт антропологии МГУ, Государственный музей ЦПО) научные учреждения. Исследовались памятники всех эпох.

Поиски палеолитических и мезолитических памятников в долине Оки проводил в 1934 году П.И.Борисковский. В Рязанской области им была обследована территория от Рязани до Спасска, где, в частности была открыта первая на рассматриваемой территории палеолитическая стоянка Ясаково у села Троица в Спасском районе).

Значительные успехи были достигнуты в области изучения неолита и бронзового века. Следует отметить раскопки О.Н.Бадером в 1926 – 1928 годах стоянки Владыченская-Береговая 1 в Клепиковском районе и расположенного на ее территории могильника эпох бронзы, его разведки в Мещере, раскопки Б.А.Куфтина при участии Н.И.Лебедевой на неолитических стоянках у села Ибердус, Подборновском поселении у деревни Поповка и могильнике у села Земское в Касимовском районе. Исследования Подборноского поселения были продолжены О.Н.Бадером в 1932 и 1940 годах. Все это позволило составить представление об основных стадиях развития первобытной культуры на Средней Оке, общей стратиграфии и хронологии памятников различных периодов неолита и бронзы.

Были продолжены исследования памятников раннего железного века и начала средневековья. Экспедицией ГАИМК под руководством П.П.Ефименков в 1922, 1923 и 1928 годах обследованы десятки городищ и селищ, проводились раскопки городища у села Вышгород в Спасском районе и некоторых других памятников. К сожалению, результаты этих исследований нашли лишь частичное отражение в печати. В.А.Гродцов провел раскопки Троице-Пеленицкого городища в Спасском районе, обобщил и опубликовал материалы Дубровичского могильника, одного из самых ранних в группе рязанско-окских. Рекогносцировочные работы проводились и на других памятниках.

Наиболее крупыми исследованиями этих мест на славяно-руских памятниках были раскопки В.А.Городцова на Старорязанском городище, впервые позволившие, в частности, составить представление о жилищах древнерусской Рязаи, Н.П.Милонова – в Рязани, древнем Переславле-Рязанском, а также обследование Н.И.Лебедевой позднесредневековых укреплений Вожской засеки.

Проводились большие разведочные работы, в том числе – сплошные обследования относительно узких районов, как, например, территория тогдашнего Скопинского уезда или долины реки Проня. Большой вклад в обследование археологических памятников Рязанщины внесли краеведы, среди которых следует особо отметить Н.В.Говорова, В.И.Зубкова, И.А.Китайцева.

Большие успехи в изучении далекого прошлого Рязянского края были достигнуты в послевоенные годы.

Здесь прежде всего следует отметить раскопки Рязанской экспедиции ИИМК-ИА и РОКМ-РИАМ по руководством А.Л.Монгайта, а затем – В.П.Даркевича на Старорязанском городище. В ходе систематических многолетних работ на этом интересном памятнике мирового значения изучены топография древнего города, его оборонительные сооружения, многие десятки жилых, хозяйственных и производственных сооружений, остатки еще одного каменного храма, обнаружены новые клады высокохудожественных ювелирных украшений, образцы древнерусской скульптуры, получен огромный вещевой материал, позволивший всесторонне охарактеризовать культуру и быт столицы Рязанского княжества, уничтоженной в 1237 году татаро-монголами. Археологическое изучение Старой Рязани внесло неоценимый вклад в характеристику культуры древней Руси в целом.

Работы Рязанской экспедиции не ограниличивались лишь Старой Рязанью. А.Л.Монгайтом и другими исследователями, работавшими в составе экспедиции, проводились раскопки Ижеславльского, Лубянского, Жокинского, Казарского, Льговского и других городище с напластованиями раннего железного века и средневековья, Шатращенского могильника, одного из самых интересных в группе рязано-окских, древнерусских селищ и других памятников. Были продолжены раскопки в Рязани, древнем Переславле-Рязанском. Результаты работ Рязанской экспедиции нашли отражение в фундаментальном исследовании А.Л.Монгайта «Рязанская земля».

С конца 40-х годов ХХ века большие и результативные работы по изучению памятников каменного и бронзового веков в долине Оки, в том числе в Рязанской области, проводят сотрудники ГИМ при участии местных научных учреждений. И.К.Цветковой широкими площадями исследовались такие первоклассные памятники, как стоянка и могильник у села Ибердус, Т.Б.Поповой – поселения эпохи бронзы на дюнах у села Канищево, Б.А.Фоломеевым – поселения Шагарда 5 и ряд памятников на Канищевских дюнах, Е.Д.Каверзневой – поселения Шагара 1 и 4, а также интереснейший могильник с погребениями неолитического времени и эпохи бронзы Шагара 1, ряд других памятников. Проводились большие разведочные работы. В результате в несколько раз увеличилась источниковедческая база для изучения Среднего Поочья в каменном и бронзовом веках, были выявлены ранненеолитические памятники с гребенчато-накольчатой керамикой, получили монографическое описание рязанская и волосовская неолитические культуры, поздняковская культура бронзового века, сделаны важные наблюдения по истории племен окского бассейна конца неолита и начала эпохи бронзы, выявлена группа поселений финальной бронзы, характеризующаяся раннесетчатой керамикой, опубликованы карты известных к тому времени в Окском бассейне памятников каменного и бронзового веков.

Из других археологических исследований послевоенных десятилетий следует отметить поиски и раскопки палеолитических памятников Н.П.Милоновым, успешные работы А.Н.Сорокина на мезолитических стоянках, главным образом Мещерской низменности, изучение неолитических стоянок и поселений эпохи бронзы О.Н.Бадером и А.В.Трусовым, исследование Б.А.Фоломеевым городища Тюков городок, одного из наиболее ранних укрепленных поселений на Рязанщине, раскопки раннесредневековых Никитинского и Старо-Кадомского могильников. В эти же годы продолжалось изучение древнего Пронска, велись поиски и раскопки древнерусских селищ и курганов, проводилось изучение памятников Вожской засеки.

Особого упоминания заслуживает огромная работа по паспортизации археологических памятников, которая проводится в последние два десятилетия большим коллективом археологов центральных и местных научных учреждений в связи с подготовкой Свода памтников истории и культуры народов России (Б.А.Фоломеев, В.П.Челяпов, И.Л.Чернай, В.М.Буланкин). В ходе этой работы были проверены и уточнены сведения об известных ранее памятниках, выявлены сотни новых стоянок, поселений, селище, городищ и могильников.

В результате усилий нескольких поколений археологов Рязанская область стала одной из наиболее полно изученных в археологическом отношении.

Палеолит

Древнейшие археологические памятники Рязанской области относятся к верхнему палеолиту (древний каменный век), когда происходило активное освоение человеком центральных районов Русской равнины. Климат в эту эпоху был значительно более холодным, чем нынешний, материковый лед еще прочно занимал весь северов-восток Европы. В Окском бассейне простирались холодные степи с небольшими сосново-березово-еловыми перелесками. Своеобразный характер имела и фауна. Ныне вымершие мамонт, шерстистый носорог, дикая лошадь были распространены здесь наряду с тундровыми (мускусный овцебык, северный олень, песец), лесными (волк, заяц) и степными (сайга, байбак) видами. Верхний палеолит знаменуется окончательным сложением человека современного вида, формированием раннепервобытной родовой общины. Основу хозяйства верхнепалеолитического человека составляла коллективная загонная охота на крупных животных.

Верхнепалеолитические памятники на Рязанщине немногочисленны. Это стоянки № 1 и № 2 у села Шатрище и Ясаково у села Троица в Спасском районе, а также местонахождения остатков четвертичной фауны и кремней у села Польное-Ялтуново и деревни Верхняя Подсосенка. Все они выявлены в обнажениях глубоких оврагов, перерезающих коренные берега рек Ока, Проня, Цна. Культурные остатки залегают здесь на значительной (до 4 – 5 метров) глубине. Среди обнаженных орудий – кремневые скребки, резцы, скребла, пластины, подработанные крупной ретушью, а также костяные поделки. Найдены кости мамонта, шерстистого носорога, лошади, бизона, северного оленя, сайги, песца. Местонахождение у села Польное-Ялтуново по геологическим условиям может быть отнесено к ранней поре верхнего палеолита и датировано около 30 – 35 тысяч лет назад. Для стоянки № 1 у села Шатрище получена радиокарбонованя дата 14360 лет. Высказано мнение, что заселение Окского бассейна в верхнем палеолите происходило с юга, из районов Подонья.

Мезолит

Более многочисленны в Рязанской области памятники следующей за палеолитом крупной эпохи по археологической периодизации – мезолита (средний каменный век), который большинством исследователей датируется IХ – первой половиной VI тысячелетий до нашей эры. Мезолит относится уже к послеледникововм времени. Климат в центральной части Русской равнины в это время значительно улучшился, но оставался более холодным, чем современный. Хотя в долине Оки сохранялись реликтовые ландшафты холодных степей, в целом ведущую роль в растительности стали занимать леса, в окском бассейне преимущественно сосновые и березовые. С изменением климата менялись и фаун. Еще в конце палеолита вымерли мамонты и шерстистые носороги, животный мир постепенно приобретал характер, типичный для лесной зоны Евразии. В связи с этим изменились и способы охоты: коллективная загонная охота на крупных животных уступала место индивидуальной, обхектами которой стали лесные животные и птицы. Она велсь главным образом при помощи лука и стрел, важнейшего изобретения мезолитического человека. Заметную роль в хозяйстве стало играть рыболовство. Новые способы охоты привели к уменьшению численности человеческих коллективов, к увеличению их подвижности. В мезолитическое время продолжала существовать раннепервобытная родовая община, началось формирование племенной организации.

Мезолитические памятники на Рязанщине представлены стоянками и остатками кремнеобрабатывающих мастерских, известны главным образом в долинах рек Ока, Мокша и Цна, а также в Мещере, располагаются в большинстве случаев на мысах, краевых участках или останцах первых надпойменных терра рек и озерных котловин, на дюнообразных всхолмления и пойменных гривах, на высотах до 5 – 6 метров над современным уровнем стояния вод, редко – на высоких террасах. Площадь мезолитических стоянок невелика, что соответствует небольших охотничьим коллективам, остатками поселений которых они являются. Культурный слой их имеет небольшую мощность, иногда не выделятеся, что свидетельствует о временном характере поселений, большой подвижности населения. Многие мезолитические стоянки, расположенные на дюнах, в настоящее время разрушены, нередкоо перекрыты напластованиями более позднего времени.

В кремневой индустрии мезолитических памятников Поочья отмечается ряд сходных черт: преобладание среди заготовок для орудий пластин правильной геометрической формы, частое использование таких пластин без дополнительной подправки, преимущественно односторонняя обработка орудий краевой ретушью, одинаковые формы резцов на углу сломанной пластинки, близкие формы наконечников стрел из ножевидных пластин с частичной подработкой черешка и пера. Такая близость является, вероятно, отражением как единства хозяйства, так и технических традиций мезолитического населения рассматриваемой территории, свидетельствущих о единстве происхождения и тесных культурных связях.

Основные находки на мезолитических памятниках – орудия и другие изделия из местного валунного кремния: нуклеусы, наконечники стрел, скребки, острия, скобели, вкладыши для составных орудий, грубо оббитые топоровидные и тесловидные орудия. На некоторых памятниках, как, например, Борисово 1, Шагара 4 в Клепиковском районе исследованы остатки жилых построек площадью до 40 – 45 метров с углубленным в землю полом и остатками костров на нем. Несмотря на общие черты в материальной культуры, позволяющие отнести мезолитическое население Среднего Поочья к культурно-хозяйственной зоне охотников и рыболовов северо-восточной Европы, мезолит Рязанской области не составляет в культурном отношении полного единства. Опираясь на некоторые особенности техники раскалывания кремния, мелкие различия в технике его обработки, типы орудий и их сочетание на отдельных памятниках, современные исследователи выделяют на Рязанщине стоянки бутовской, иеневской и культинской культур, а также памятники типа нижнего слоя стоянки Исток 1 и типа стоянки Пургасово 3. Наиболее ранними представляются памятники типа нижнего слоя стоянки Исток 1 в Клепиковском районе. К более позднему времени VIII – VII тысячелетий до нашей эры относится бутовская культура, ареал которой охватывает обширную территорию от Верхнего Поволжья до Верхней и средней Оки. В Рязанской области к этой культуре отнесены, например, верхний слой уже упоминавшейся стоянки Исток 1, стоянки Борисово 1, Заднепилево 1, 2, 4, 8 в Клепиковском районе. Частично совпадает по времени с бутовской культурой, но в целом является уже позднемезолитической иеневская культура. Памятники ее известны в западном и центральном районах Волго-Окского междуречья. В Рязанской области к ней отнесены, например, стоянка Шильцева Заводь 5 у села Взвоз в Клепиковском районе. Памятники типа Пургасово 3 известны в бассейне реки Цна и в Мещере кА, например, стоянка Шагара 4 близ села Барское Клепиковского района. Памятники позднемезолитической культинской культуры выявлены в восточной части области. Некоторые исследователи предполагают, что ее носители проникли в Среднее Поочье из Прикамья.

Неолит

Следующая по времени и весьма многочисленная группа археологических памятников Рязанщины относится к неолиту (новый каменный век). Неолит Поочья хронологически совпадает с атлантическим и началом суббореального периодов, когда климат был более теплым, чем современный, а также более влажным – в атлантический период, более сухим – в суббореальный период. Вся территория области входила тогда в подзону широколиственных лесов лесной зоны. Атлантический период разными исследователями датируется 5300 – 3000 или 5000 – 2500 года до нашей эры, суббореальный – 3000 – 750 или 2500 – 500 года до нашей эры. В период климатического оптимума, который одни исследователи относят к атлантическому периоду, другие – к суббореальному, средние июльские температуры в Европы были примерно на 3 – 4 градуса, а средние годовые – на 1,5 – 2 градуса выше современных.

Хозяйство неолитических племен региона было основано на рыболовстве и охоте. По сравнению с мезолитом орудия и способы рыболовства и охоты значительно усовершенствовались. Наряду с луком и стрелами неолитические охотники применяли копья и метательные дротики, использовали собаку. Появились лодки, были изобретены рыболовные сети. Развитие производительных сил вновь привело к увеличению численности коллективов, упрочению оседлости. Важным техническим новшеством неолита стало изобретение керамики – обожженной глиняной посуды. К неолиту приурочен расцвет первобытнообщинного строя. В эту эпоху формируется позднепервобытная родовая община, высокого развития достигает племенная организация.

Неолитические памятники Рязанской области представлены стоянками, кремнеобрабатывающими мастерскими и грунтовыми могильниками. Они располагаются на возвышенных участках пойм, дюнообразных всхолмлениях, останцах и краевых участках первых террас речных долин и озерных котловин, на небольшой (как правило – до 5 – 6 метров) высоте над уровнем рек и озер, нередко имеют мощные (до 1,5 – 2,5 метров) культурный напластования. Иногда неолитические слои непосредственно перекрывают остатки мезолитических поселений, выше них располагаются напластования эпохи бронзы и более позднего времени.

Верхневолжская культура

К раннему неолиту на Рязанщине относятся стоянки верхневолжской культуры второй половины VI – IV тысячелетий до нашей эры, ареал которой охватывает все Волго-Окское междуречье и даже выходит за его пределы. Рязанская область – южная окраина этой территории. Вопросы формирования верхневолжской культуры еще недостаточно разработаны, однако можно предполагать, что в ее сложении приняли участие местные мезолитические племена при определенном участии лесостепных элементов.

Для верхневолжской культуры характерны так называемая гребенчато-накольчатая керамика (остродонные, слабо обожженные и тонкостенные сосуды с орнаментацией из мелких ямок-наколов, оттисков узкого гребенчатого, зубчатого и других штампов, нередко нанесенных в технике «отступающей лопаточки», нарезок), изготовление каменных орудий из пластин и, реже, отщепов с сохранением многих элеметов мезолитических традиций в обработке кремния, в том числе – техники односторонней ретуши. В конце периода существования верхневолжской культуры появляется и двухсторонняя обработка кремния.

Ранненеолитические памятники известные в рязанском и шиловско-ижевском течении Оки, а также в озерной Мещере, где они изучены наиболее полно. Таковы стоянки Владычинская-Береговая 1 и 2, Владычинская-Боровая, поселения Шагара 1 и 4 в Клепиковском районе. Слои с накольчато-гребенчатой керамикой лежат здесь в основании неолитических культурных напластований.

К развитому позднему неолиту на территории Рязанской области относятся стоянки и грунтовые могильники рязанской и волосовской культур.

Наиболее поздние памятники этих культур в рассматриваемом регионе датированы началом и даже серединой II тысячелетия до нашей эры, когда в лесной зоне Восточной Европы появились уже племена, знакомые с выплавкой меди и бронзы и относящиеся к эпохе бронзы. Однако никаких следов знакомства с металлом на рязанских и волосовских памятниках региона нет. По мнению М.Е.Фосс «под неолитом следует понимать своеобразные культуры, сложившиеся в неолитическую эпоху, но продолжавшие существовать в некоторых местах и в эпоху бронзы… Отличительной особенностью их является длительное употребление камня для изготовления орудий в период, когда уже был известен металл».

Керамика верхневолжской культуры

Керамика верхневолжской культуры

Рязанская культура

Рязанская культура, ареал которой охватывает среднее течение Оки, нижнее течение Мокши, центральную и южную Мещеру, входит в обширную культурно-историческую общность лесного неолита Восточной Европы с так называемой ямочно-гребенчатой керамикой. Это – остродонные и круглодонные сосуды с открытым горлом, орнаментированные по всей поверхности зональным орнаментом из рядов крупных ямок, перемежащихся полосами оттисков гребенчатого, зубчатого, полулунного и других штампов. Керамика рязанской культуры отличается от посуды льяловской, балахининской и других культур, входивших в указанную общность, рядом специфических признаков в форме, технологии и орнаментации. Наиболее важные из них – преобладание ямочного элемента орнамента в виде неглубокой ямки округлой и овальной формы с плоским дном, широкое распространение и ворнаментации оттисков веревочки, так называемых «лапчатых отпечатков», нарезок, наличие у сосудов утолщенного венчика, своеобразного «воротничка», а на поздних памятниках – уплощенного или плоского дна и примесей шамота в глиняном тесте. Каменные орудия, найденные на памятниках рязанской культуры, изготовлялись преимущественно из отщепов с применением техники двухсторонней обработки, разнообразны по формам, диференцированны по назначению, нередко поражают своим совершенством и изяществом обработки. На некоторых памятниках, например, на поселении Черная Гора у деревни Фомино в Клепиковском районе найдены многочисленные и разнообразные костяные орудия и украшения. На поселениях рязанской культуры выявлены остатки полуземляночных жилых построек округлой и прямоугольной в плане формы площадью от 15 до 50 квадратных метров со следами кострищ на полу.

И.К.Цветкова выделяет в развитии рязанской культуры три этапа. Первый (ранний) датируется концом IV – серединой III тысячелетия до нашей эры возможно, частично синхронен поздним стоянкам верхневолжской культуры. Второй (средний) этап относят ко второй половине III тысячелетия, третий (поздний) этап относят к концу III – первой половине II тысячелетия до нашей эры. Некоторые исследователи рассматривают стоянки третьего этапа как особую группу памятников «дубровичского типа», не связанную с рязанской культурой. Наиболее полно исследованным памятником рязанской культуры является уже упоминавшееся поселение Черная Гора.

Могильники рязанской культуры располагаются близ поселений или непосредственно на их территории, известны, например, у деревень Барское (Шагара 1) и Фомино (Черная Гора) в Клепиковском районе, а также на территории поселения Ибердус 1 в Касимовском районе. Обряд погребения – трупосожжение. Погребенные укладывались с могилы скорченно на боку или на спине с подогнутыми ногами. Ориентировка костяков неустойчивая, но преобладает западная и юго-западная ориентировка. При погребениях найдены каменные и костяные украшения, отдельные кремневые орудия.

Волосовская культура

Волосовская культура распространена на обширной территории Волго-Окского междуречья, верхнего и среднего Поволжья. Начало ее существования (протоволосовский этап) относят ко второй половине III тысячелетия до нашей эры, если не к более раннему времени, конец – середина II тысячелетия до нашей эры. Для протоволосовского этапа характерны толстостенные круглодонные сосуды с примесями толченой раковины в глиняном тесте, зональным орнаментом из ямчатых вдавлений, оттисков двузубого и рамчатого штампов, коротких нарезок. На втором этапе наряду с круглодонными появляются сосуды с уплощенными днищами, в орнаментации преобладают оттиски зубчатого и рамчатого штампов, образующие вертикальные и горизонтальные зигзаги, сетку. Посуда заключительного этапа нередко плоскодонная, преимущественно с растительными примесями в глиняном тесте, орнаментация становится несколько небрежной, иногда присутствует только в верхней части сосудов. Кремневые орудия на всех этапах характеризуются огромным разнообразием форм и прекрасной выделкой, многие их типы близки или идентичны орудиям из памятников рязанской культуры. В Рязанской области памятников волосовской культуры сравнительно немного, они концентрируются главным образом в ее восточной и северной частях. Это уже упоминавшиеся стоянки и поселения Черная Гора, Владычинская Береговая 1, Шагара 1, а также Ибердус 2 в Касимовском районе, ряд памятников у деревни Мыс Доброй Надежды в Сасовском районе. Погребения волосовской культуры известны преимущественно на местах их поселений. Среди них часты коллективные, как, например, на могильнике Шагара 1.

Проблема происхождения волосовской культуры дискуссионна. Существует представление о ее восточном, прикамском происхождении. Более обоснованным представляется мнение о формировании этой культуры в Волго-Окском междуречье и в Верхнем Поволжье и генетической связи ее с местными племенами культурно-исторической общности с ямочно-гребенчатой керамикой.

На территории Рязанской области волосовские племена активно контактировали с племенами рязанской культуры, о чем свидетельствует большое сходство в типах каменных и костяных орудий и украшений, заимствование отдельных элементов орнаментации глиняной посуды.

На рубеже III – II тысячелетий до нашей эры в лесной зоне Восточной Европы, в том числе на территории нынешней Рязанской области, появились новые племена, пришедшие сюда с юга и юго-запада. Они стояли на более высокой стадии социально-экономического развития, чем местные племена, были знакомы с земледелием и животноводством, выплавкой меди и бронзы, у них наблюдались признаки разложения первобытнообщинного уклада. Приток нового населения происходил несколькими волнами и продолжался, по-видимому, вплоть до конца II тысячелетия до нашей эры. В Среднем Поочье этому способствовали благоприятные ландшафтно-климатические условия суббореального периода. Основными путями продвижеия пришлы племен были долины Оки, Цны и Мокши. Контакты пришлого населения с местным и друг с другом привели к сложным этнокультурным процессам, нашедшим отражение в пестрой картине расселения различных групп и формировании новых общностей, выделяемых в археологические культуры. Местное население заимствовало у пришельцев употребление металлов, ряд технологических новшество в изготовлении керамики, некоторые элементы в ее орнаментации. С этого времени в Среднем Поочье начинается новая эпоха по археологической периодизации – эпоха бронзы, продолжавшаяся до начала I тысячелетия нашей эры.

Волосовская культура

Волосовская культура

Бронзовый век

Памятники эпохи бронзы на рассматриваемой территории сосредоточены главным образом в долине Оки, на Мокше и Цне, а также в озерной Мещере. Это поселения, грунтовые и курганные могильники, располагающиеся чаще всего в тех же геоморфологических условиях, что и неолитические стоянки, нередко на местах более ранних поселений, а также на более высоких террасах, иногда – на краевых участках коренного берега.

Эпоха ранней бронзы (первая половина II тысячелетия до нашей эры) изучена на Рязанщине недостаточно. Имеющиеся данные свидетельствуют тем не менее о значительных масштабах проникновения сюда различных племен бронзового века из разных регионов и о их контактах с местным населением.

Фатьяновская культура

Так, на территории нынешних Касимовского, Клепиковского, Рязанского, Сасовского, Спасского, Шацкого и Шиловского районов зафиксировано более 40 случайных находок каменных боевых и рабочих топоров, характерных для фатьяновской культуры, происхождение которой связывается с лесостепным и лесным Средним Поднепровьем. Керамика, близкая к фатьяновской, найдена на Алекановской дюне, на поселении Канищево 3 (Логинов хутор) в Рязанскомрайоне и ряде други памятников. На поселении Шагара 1 у деревни Барское Клепиковского района выделен значительный комплекс оригинальной керамики бронзового века. Это сосуды с маленькими плоскими днищами, сильно выпуклыми стенкамы, прямым или отогнутым наружу венчиком, орнаментированные в верхней части пальцевыми защипами, так называемыми вафельными отпечатками, треугольниками и ромбами, выполненными мелкозубчатым штампом, оттисками веревочки, прочерненными линиями. Такая керамика близка посуде из поселений Среднего Подонья первой половины II тысячелетия до нашей эры. Там же исследовано грунтовый могильник Шагар 1, часть погребений которого сопровождалась описанными выше сосудами, а также бронзовыми украшениями. Своеобразная керамика, отличающаяся от посуды рязанской и волосовской культур, найдена на поселении Шагара 5.

Фатьяновская культура

Фатьяновская культура

Поздняковская культура

В середине II тысячелетия до нашей эры на средней Оке в результате продвижения племен срубной культуры из лесостепного Подонья, смешения их с местными племенами и взаимодействии с соседями сформировалась яркая и своеобразная поздняковская культура, ареал которой в период расцвета включал весь Окский бассейн, Верхнее и частично Среднее Поволжье.

Для поздняковской культуры характерны плоскодонные сосуды баночной или горшковидной формы, а раннем этапе иногда острореберные, с орнаментацией главным образом в верхней части. Наиболее распространенные орнаментальные мотивы – горизонтальные зоны и ряды, зигзаги, бахрома, ромбы, меандры, выполненные оттисками зубчатого и других штампов, ямчатыми вдавлениями, веревочными отпечатками, так называемыми «жемчужинами» (выпуклины, образованные вдавлением палочки с внутренней стороны сосуда до обжига). Наиболее пышная орнаментация наблюдается на ранних памятниках поздняковской культуры. К концу периода ее существования сосуды имеют лишь узкую орнаментальную полоску под горлом.

На поздняковских памятниках встречаются медные и бронзовые изделия – топоры-кельты, ножи, наконечники копий, шилья, височные кольца, бляхи, браслеты и другие украшения. Поздняковские племена сохранили и высокую технику обработки камня, из которого изготовляли большую часть орудий. В хозяйстве развитое животноводство сочеталось с ручным (допашенным) земледелием, а также охотой и рыболовством, которые продолжали играть существенную роль. Поздняковские племена оказали большое влияние на распространение производящей экономики в Волго-Окском междуречье и Верхнем Поволжье.

В Рязанской области памятники поздняковской культуры наиболее многочисленные из древностей бронзового века. К их числу относятся, например, поселения Подборновское и Ибердус 3 в Касимовском районе, Дубровичи 1, Канищево 2 (Фефелов Бор) и 3 (Логинов хутор) в Рязанском районе, Нармус 1 и Черная Гора в Клепиковском районе. Наиболее исследованные погребальные памятники – курганный могильник Засечье 1 в Спасском районе, грунтовые могильники Фефелов Бор в Рязанском районе, Владычино 1 и Черная гора в Клепиковском районе.

На рассматриваемой территории известны памятники и других археологических культур позднего бронзового века. На уже упоминаемом поселении Канищево 2 (Фефелов Бор) в значительном количестве найдена кермаика балановской культуры. У села Земское в Касимовском районе исследован курганный могильник абашевской культуры, влияние которой отчетливо прослеживается в материальной культуре и погребальном обряде поздняковских племен. В долинах рек Мокша и Цна, а также близ поселка Шилово на Оке разведками на ряде поселений выделена керамика так называемого примокшанского типа с характерным «вафельным» орнаментом.

Поздняковская культура

Поздняковская культура

Культура раннесетчатой керамики

На поздних памятниках поздняковской культуры (конец II – начало I тысячелетия до нашей эры появляется своеобразная круглодонная и плоскодонная посуда с отпечатками ткани или сетки на внешней поверхности (сетчатая или текстильная керамика), иногда с орнаментацией из мелких ямочных вдавлений под горлом. Ее появление объясняют контактами поздняковских племен с носителями еще одной культуры – ранней сетчатой керамики, сформировавшейся, по-видимому, на обширной территории Верхнего Поволжья. Вопрос о характерных чертах этой культуры еще недостаточно разработан. Важно отметить, что ее носителей многие исследователи связывают с предками финно-угорских народов Поволжья. Ранняя сетчатая керамика встречается практически по всей территории северной части Рязанской области. Более или менее «чистые» комплексы такой керамики известны, например, на поселениях Канищево 1 в Рязанском районе Городец 1, Ижевское 1 – 7 в Спасском районе.

Раннежелезная эпоха

В начале I тысячелетия до нашей эры в лесной зоне Восточной Европы начинается эпоха раннего железа или раннежелезный век, верхним рубежом которого условно принято считать V век нашей эры. Эта эпоха характеризуется появлением и широким распространением выплавки железа из местных болотных руд, освоением кузнечной обработки этого металла, изготовлением из него различных изделий, прежде всего орудий труда и оружия. Вытеснение железом других материалов происходило медленно. Орудия из бронзы, кости и даже камня в начале раннего железного века все еще широко применялись. Начало эпохи раннего железа совпало с началом субатлантического климатерического периода, в целом близкого к современному, но в начальной стадии несколько более влажного, а в отдельные годы – и более холодного. Границы подзон лесной зоны в Восточной Европе постепенно заняли современное положение. В экономическом плане ранний железный век на рассматриваемой территории характеризуется сложением специфического лесного животноводства и земледелия, в социальном – дальнейшим интенсивным разложением первобытнообщинных отношений.

Городецкая культура

Большая часть территории нынешней Рязанской области в раннем железном веке и начале раннего средневековья была заселена племенами городецкой культуры, получившей свое название по городище у села Городец на реке Кишня в Спасском районе. Ареал этой культуры включает среднее и нижнее течение Оки, бассейны Мокши, Цны и Суры, правобережье Волги от устья Оки до Саратова. Есть основания говорить о переходе отдельных групп городецкого населения и на левобережье Волги. Памятники этой огромной территории разделяются на несколько локальных групп, одна из которых – среднеокская – целиком располагается в Рязанской области.

Городецкая культура сформировалась в результате сложных процессов смешения в ее ареале разнокультурных и разноэтничных групп позднего бронзового века. В этническом плане носители городецкой культуры связываются с предками финно-угорских народов Западного Поволжья. Нижняя ее дата – VII – VI века до нашей эры – не вызывает разногласий у исследователей. Относительно верхней даты существуют различные мнения. Наиболее предпочтительной является точка зрения о существовании городецкой культуры вплоть до третьей четверит I тысячелетия нашей эры, а может быть и несколько позднее.

Памятники городецкой культуры на рассматриваемой территории представлены городищами и селищами. На Северном мысе Старорязанского городища исследовано святилище, относящееся к позднему периоду ее существования. Некоторые исследователи не без основания приписывают носителям городецкой культуры и грунтовые могильники рязано-окской группы, о которых речь пойдет ниже. Городища располагаются, как правило, на мысах коренного берега и высоких речных террас, с напольной стороны укреплены одним или несколькими рядами валов и рвов, часто имеют мощные (до 1,55 – 2 метра) культурные напластования, свидетельствующие о непрерывности жизни на них в течение более тысячи лет. Селища находятся либо в тех же условиях, что и городища, либо на более низких террасах и даже всхолмлениях в пойме. Культурные слои селищ намного менее мощные, чем на городищах.

Характерным отличительным признаком городецкой культуры на ранних этапах ее развития (примерно до первых веков нашей эры) является глиняная посуда преимущственно баночной формы, внешняя поверхность которой сплошь покрыта отпечатками в виде прямоугольных или квадратных ячеек, напоминающих отпечатки грубой ткани или рогожки (керамика с рогожными отпечатками или рогожная керамика). Наряду с ней встречаются сосуды с сетчатыми отпечатками или штриховкой на внешней, а иногда – и на внутренней поверхности, а также гладкостенные, грубые, с бедным ораментом в верхней части из ямчатых вдавлений округлой или прямоугольной формы, оттисков гребенчатого штампа, сквозных отверстий. Из других предметов, характерных для раннего периода городецкой культуры, называют глиняные грузики в виде цилиндров, блоков или конусов, а также бипирамидальные в сечении пряслица. На памятниках второй и третьей четверти I тысячелетия нашей эры рогожная, сетчатая и штрихованная керамика исчезает, преобладают сосуды преимущественно горшковидной формы с более или менее выпуклыми стенками, выраженным горлом, прямым или отогнутым наружу венчиком, орнаментированным по краю нарезками, защипами, оттисками гребенчатого штампа, иногда с черным и коричневым лощением или подлощеные.

В нижних (ранних) слоях городецких городищ много костяных изделий – разнообразных наконечников стрел, гарпунов, проколок, шильев, игл. Металлические изделия редки. Это главным образом железные ножи «с горбатой спинкой», шилья, отдельные бронзовые украшения. В верхних (поздних) слоях железных и бронзовых изделий значительно больше появляются наконечники копий и стрел, топоры-кельты, удила, ножи разных форм, долота. Количество костяных изделий сокращается. Более многочисленны и разнообразны здесь и украшения. Бесспорные следы местной черной и цветной металлургии в виде железных и медных шлаков, кусков кричного железа, капель меди и бронзы, глиняных льячек, тиглей, каменных и глиняных форм для отливки медных и бронзовых предметов встречаются на многих памятниках уже в ранних слоях. В остеологическом материале преобладают кости домашних животных, прежде всего лошади, крупного рогатого скота, свиньи, свидетельствующих о развитом животноводстве. О земледелии говорят находки зернотерок и серпов, редкие находки обугленных зерен хлебных злаков.

На городищах городецкой культуры известны остатки жилищ округлой и прямоугольной в плане формы, полуземляночных или со значителньо углубленным в землю полом, внутри которых располагались глинобитные или каменные очаги. Не исключено существование наземных построек. При раскопках валов выявлены деревянные конструкции.

Наиболее полно исследованы городища Казарское в Рязанском районе, Троице-Переницкое 2, Льговское и Шатринищенское в Спасском районе, Вуколов Бугор и Елшинское (Чертово) в Пронском районе, Земляной Струк в Касимовском районе и ряд других. Селища раскопкам практически не подвергались.

На одновременных городецким городищах и селищах Мещерской низменности и крайнего северо-запада Рязанской области Рогожная керамика не встречается. В ранних слоях этих памятников есть лишь сетчатая и гладкостенная посуда. Вероятно, они относятся к близкой в культурном и этническом плане к городецкой дьяковской культуре. Основная территория дьяковской культуры охватывает Верхнее Поволжье и Волго-Окское междуречье.

Рязано-окская культура

Важным источником для характеристики культуры, быта и социально-экономических отношений у финно-угорских племен I тысячелетия нашей эры на рассматриваемой территории являются грунтовые могильники рязано-окской группы или рязано-окские. Они известны в долине Оки от района несколько ниже устья реки Москва до низовья рек Мокша и Цна, в основном в пределах нынешней рязанской области.

Рязано-окские могильники не имеют внешних признаков и открываются, как правило, при случайных обстоятельствах – в ходе земляных работ, при разрушении дюн, причем в различных геоморфологических условиях – на краю коренного берега, на высоких и низких террасах, на дюнообразных всхолмлениях в пойме. Они насчитывают до нескольких сотен погребений, функционировали, как правило, в течение нескольких веков. Погребения совершались в неглубоких могильных ямах подпрямоугольной, реже овальной форы. Преобладает обряд трупоположения с помещением погребенного на дно могилы на спине, вы вытянутом положении, с руками, вытянутыми вдоль тела или сложенными на груди и животе. Известны редкие случаи захоронения в скорченном положении, на левом или правом боку, а также в сидячем положении. Ориентировка погребений различна, но преобладает восточная, юго-восточная и северно-восточная. В некоторых могильниках встречается небольшое число трупосожжений. Кремация производилась вне могил. На дно могильных ям, которые в большинстве случаев не отличаются по форме и размерам от могил с трупоположениями, высыпались кальцинированные кости, иногда с углем и золой погребального костра. На кальцинированные кости укладывались вещи, сопровождавшие погребенного, обычно не имевшие следов пребывания в огне. Вещи, сопровождающие трупоположения и трупосожжения, не отличаются ни по категориям, ни по типам. Трупосожжения появляются в рязано-окских могильниках, как и в других грунтовых могильниках Западного Поволжья, примерно с середины I тысячелетия нашей эры. В более ранних могильниках трупосожжений нет.

Погребения в рязано-окских могильниках богаты сопровождающими вещами. В мужских погребениях находят предметы вооружения, конского снаряжения, топоры-кельты, детали одежды и отдельны украшения, главным образом застежки-сюльгамы, фибулы, шейные гривны, браслеты. В женских погребениях встречаются многочисленные детали костюма, в том числе остатки головных уборов, наносники, шерстяные ткани из растительного волокна от верхней и нижней одежды, а также украшения: шейные гривны, бусы, нагрудные бляхи, застежки-сюльгамы, браслеты, перстни. Характерными женскими украшениями являются височные лопастные и шумящие привески, причем височные лопастные привески часто использовались в накосниках.

Как в мужских, так и в женских погребениях встречаются горшковидные сосуды с плоским дном, более или менее выпуклыми стенками, прямым или слегка отогнутым наружу венчиком, в большинстве случаев без орнамента или с защипами и нарезками по краю венчика, изредка с подлощеной поверхностью. Зафиксированы обертывание погребенных в луб, помещение их в деревянные гробовища. В засыпи могильных ям часты уголь и зола, обломки разбитых сосудов. Иногда над могилами фиксируются небольшие кострища. На могильнике у села Шатрище в Спасском районе исследовано святилище.

Наиболее ранние погребения и рязано-окских могильниках по комплексу находок датуруются II – III веками нашей эры, как, например, в Дубровичском могильнике в Рязанском районе, наиболее поздние – VII – VIII веками, как в Шатрищенском могильнике. Некоторые исследователи считают, что отдельные погребения рязано-окских могильников могут датироваться даже IХ – Х веками, что, впрочем, представляется пока недостаточно обоснованным. Так или иначе, но рязано-окские могильники частично синхронны поселениям городецкой культуры и оставлены, вероятно, ее носителями. От этом убедительно свидетельствуют общие формы керамики, одинаковые типы украшений, оружия и бытовых предметов из поздних слоев городецких городищ, с одной стороны, и из рязано-окских могильников – с другой.

В Рязанской области наиболее полно изучены могильники Шатрищенский и Никитинский в Спасском районе, Борковский и Гавердовский в Рязанском районе, Старокадомский в Кадомском районе.

Относительно этнической принадлежности населения, оставлявшего рязано-окские могильники, высказаны различные точки зрения. Многие исследователи считают, что это население принадлежит к мордве-эрзе. Однако одновременные рязано-окским могильники арзи на основной территории этого племенного образования все же отличаются от рязано-окских. Это дает основание относить рязано-окские могильники к финно-угорскому населению, родственному, но не идентичному мордве-эрзе. Ниже по течению Оки обитало в то время летописное финно-угорское племя мурова, в Мещерской низменности – еще одно финно-угорское племя, самоназвание которого неизвестно, не некоторые историки и археологи часто называют их мещерой.

Анализ материалов рязано-окских могильников позволяет предполагать, что общество в период функционирования этих могильников находилось на завершающей стадии разложения первобытнообщинных отношений. Имущественное расслоение между отдельными членами коллектива и отдельными семьями, прослеживаемое по сопровождающим погребения находкам, становится вполне реальным, причем намечается тенденция к усилению такого неравенства. Не исключена возможность появления патриархального рабства. Выделяется небольшая группа хорошо вооруженных воинов, вероятно – дружинников. Это позволяет говорить о наличии в этом обществе элементов военной демократии, свойственных далеко зашедшему процессу  распада первобытнообщинных отношений.

В южные районы нынешней Рязанской области, где рязано-окские могильники неизвестны, во второй половине I тысячелетия нашей эры проникали отдельные группы населения с юга, по-видимому, из бассейна Дона. Свидетельством этого являются два интересных памятника – погребение всадника с конем и вещами VII – VIII веков у села Арцибашево и обнаруженный в 1855 году клад IХ века у села Железинцы на реке Осетр в нынешнем Рыбновском районе. Арцыбашевское погребение было совершено в подпрямоугольной могильной яме на глубине более 2 метров. При нем найдены однолезвийный меч, удила, трехлопастные черешковые наконечники стрел, поясной набор с серебряными и золотыми накладками, золотая серьга с подвеской в виде перевернутой трехгранной пирамидки, украшенный зернью. Все эти предметы, как и обряд погребения, весьма характерны для кочевого и полукочевого населения степи и лесостепи. Сосуды из погребения аналогичны керамике из ранних памятников салтовской (или салтово-маяцкой) культуры донского бассейна. В состав Железницкого клада входили 268 серебряных монет-дирхемов, наиболее поздние из которых относятся к 877 – 878 годам, шейные гривны, браслеты, семилучевые и пятилучевые височные кольца, наконечник пояса, серьги с подвеской так называемого аланского типа, также хорошо известные на памятниках салтовской культуры.

Памятники финно-угорского населения конца I – начала II тысячелетия нашей эры на Рязанщине слабо исследован. Можно лишь предполагать, что верхние слои городищ и селищ на Мещере, бассейнах Цны и Мокши, а также касимовского течения Оки, содержащие керамику, близкую к посуде рязано-окских могильников, но несколько более грубую, относятся к этому времени. Здесь имеются и курганные могильники, в погребальном обряде и вещевом материале которых сочетаются финно-угорские и славянские черты.

Славянская культура

Проникновение славян в рязанское Поочье потносится к IХ веку. Среди немногочисленных памятников этого времени наиболее известны селища у сел Борки и Дубровичи. Алекановское поселение у поселка Мурмино и расположенный рядом с ним Алекановский грунтовый могильник. Для этих памятников характерны лепные толстостенные высокие горшки со сравнительно узким дном и почти прямыми, расширяющимися кверху стенками, выраженной шейкой, прямым или немного отогнутым наружу венчиком, без орнамента или с орнаментацией в верхней части из оттисков зубчатого штампа, отпечатков веревочки, косых насечек. Такая керамика по многим признакам близка посуде роменско-боршевской культуры, прежде всего – городищ в районе села Боршево на верхнем Дону. Встречаются также кринкообразные сосуды со слабо выраженным венчиком и орнаментом из пересекающихся насечек. Наряду с лепными известны сосуды, подправленные на гончарном круге, а также гончарные. Гончарные сосуды имеют горшковидную форму, днище их небольшое, нижняя часть конусовидная, плечики округлые, хорошо выраженные, горло невысокое, с отогнутым наружу венчиком. Такие сосуды украшались обычно линейным и волнистым орнаментом, излюбленным и славянских землях и позднее. На раннеславянских поселениях зафиксированы следы ряда производств, в том числе железоделательного кузнечного, бронзолитейного, изучены остатки полуземляночных и наземных построек, глинобитных печей. Погребения имеют традиционную для славян западную ориентировку.

Появление первых славянских поселений в долине Оки хронологически совпадает с широким распространением в Восточной Европе восточных моет, известных по кладам и случайным находкам. Это связывается с развитием международной торговли, одним из важных направлений которой был окский путь. В долине Оки известно более 65 пунктов, где были зафиксированы клады и отдельные находки восточных монет конца VIII – начала ХI века, из них более 20 – на территории нынешней Рязанской области. Один из районов, где такие находки особенно многочисленны – окрестности Рязани, в частности – Борковский остров, на котором располагается уже упомянутое Борковское селище. Это, а также ряд других обстоятельств позволили А.Л.Монгайту предположить, что первое проникновение славян в среду финно-угорского населения этого района с большой долей вероятности можно рассматривать как торгово-ремесленные поселки на окском торговом пути.

Массовое заселение славянами Среднего Поочья произошло в Х – ХI веках, причем в этом процессе принимали участие разные восточнославянские племена. Приток отдельных групп нового населения продолжался и в ХII веке.

Анализ скудных сведений письменных источников, некоторых этнографических данных, а также всего комплекса археологических материалов Х – ХIII веков позволяет с большой достоверностью предполагать, что западная и центральная части нынешней Рязанской области, включая рязанское течение Оки и ее правых притоков, были заселены вятичами, представителями одного из крупных восточнославянских племенных союзов, упоминания о котором встречаются на страницах летописей с 859 до 1197 года. Исходным районом вятичской колонизации среднего Поочья было прежде всего Верхнее Подонье, ареал боршевских городищ, а также верховья Оки, где вятичи обосновались в более раннее время. Территория нынешней Рязанской области составляла юго-восточную часть вятичского ареала, охватывавшего в ХI – ХII веках Вернее и Среднее Поочье почти до устья Цны, а также москворецкий бассейн, кроме верховий рек Руза и Истра. Вятичи принесли на Среднею Оку уже сложившуюся культуру, важными элементами которой были пашенное земледелие, развитое ремесло, далеко зашедшее отделение ремесла от сельского хозяйства. Как и другие восточнославянские племена, вятичи находились на несколько более высокой стадии социально-экономического развития, чем местные финно-угорские группы. Это обстоятельство, а также относительная многочисленность пришельцев привели к быстрой ассимиляции финно-угорского населения, и, вероятно, к частичному вытеснению его за пределы расселения вятичей. Во всяком случае в рассматриваемой части Рязанской области убедительных следов обитания финно-угорских групп после Х века археологически не отмечено.

Мещерская низменность и муромское течение Оки заселялись представите лями другого восточнославянского племенного союза – кривичами, которые проникли также в северную и северо-восточную часть нынешней Рязанской области. Исходной территорией их колонизации Среднего Поочья было Волго-Клязьминское междуречье, также своенное ими в болем ранее время. Характер кривичской колонизации были иным. Кривичи проникали на рассматриваемую территорию, по-видимому, небольшими группами, селились совместно или черезполосно с финно-уграми, поддерживая с ними тесные культурные и хозяйственные отношения. Процесс ассимиляции славянами финно-угорских групп здесь также происходил, но более медленно, чем в вятичском ареале.

Древнерусская культура

В ХI – ХII веках в Волго-Окском междуречье и Среднее Поочье направился еще один колонизационный поток – из южнорусских, прежде всего Киевских земель. Вероятно, этот поток переселенцев, частично представленный горожанами и оседавший часто в формирующихся здесь городах, принес южные названия рек и городов (Трубеж, Лыбедь, Переславль, Вышгород).

Вплоть до второй половины ХI века вятичи жили относительно обособлено от других русских земель. В то время, как в других районах Руси уже возникали и развивались государственные образования, вятичи управлялись, по-видимому, родо-племенными старейшинами и вождями, имя одного из которых – Ходоты – сохранили летописи. Хотя со времен Святослава (966 год) они и платили дань киевским князьям, власть Киева над ними на протяжении долгого времени оставалась эфемерной. Выплата дани часто прекращалась, киевские князья совершали все новые и новые походы в вятичские земли, не всегда, вероятно, удачные.

Княжеская власть начинает прочно устанавливаться в Земле вятичей лишь со второй половины ХI века, причем первоначально именно на средней Оке. В 1054 году по завещанию киевского князя Ярослава его сын Святослав получил «Чернигов и всю страну восточную и до Мурома». Интересующая нас территория вошла в состав Черниговского княжества. Под 1096 годом в письменных источниках впервые упоминается Рязань. К 1129 году относится выделение из Черниговского княжества Муромской и Рязанской земель. В Муромо-Рязанском княжестве «старшим» городом был Муром. Под 1131 годом летописи упоминают князей пронских. Лишь в середине ХII века Рязань становится центром самостоятельного княжества, временами находившегося в вассальной зависимости от владимиро-суздальских князей.

Границы древнерусских княжеств определить трудно. Можно утверждать, однако, что ядро Рязанского княжества домонгольского времени в основном совпадает с центральной и западной частью нынешней Рязанской области. В период своего расцвета оно включало на западе также окрестности Зарайска и Коломны, на юге – верховья рек Дон и Воронеж. Земли вокруг нынешнего Касимова относились к Муромскому княжеству, а долины Цны и Мокши были заселены мордвой.

В 1237 году вся территория княжества была разорена татаро-монголами. В ХIV веке Рязань соперничает с Москвой, ставшей центром объединения русских земель, затем попадает в зависимость от нее. В 1521 году Рязанское княжество было ликвидировано, а его территория окончательно вошла в состав Русского государства. В ХVI – ХVII веках Рязанская земля и рязанские города были не только важной в экономическом отношении частью Русского государства, но играли также большую стратегическую роль: здесь проходила граница Руси со степью, устраивались крепости и засеки, защищавшие южные пределы Руси от вторжений крымских татар. Археологические памятники ХI – ХIII веков представлены в Рязанской области селищами, городищами, курганными и грунтовыми могильниками.

Наиболее многочисленны селища – остатки неукрепленных сельских поселений, именовавшихся в письменных источниках терминами «погост», «село», «селище», а позднее – и «деревня». Большинство селищ тяготеет к речным долинам, располагались как по краям коренного берега и высоких террас, так и на низких террасах и всхолмлениях в пойме. Редки они на водоразделах, где приурочиваются обычно к берегам оврагов, в древности имевших, по-видимому, водотоки. Селища домонгольского времени наиболее многочисленны и рязанском течении Оки и на Проне, нередко концентрируются группами вокруг городов и феодальных замков. Крайне мало таких памятиков в Мещере, а также на востоке области. Некоторые селища, расположенные в непосредственной близости от городских центров, точнее – их цитаделей, могут интерпретироваться как городские посады или пригородные слободы. Преобладающим типом селищ является приречный, иногда культурный слой тянется неширокой полосой вдоль края коренного берега, террасы или всхолмления в пойме. На них, вероятно, преобладала рядовая застройка, когда дома располагались одним или двумя параллельными рядами, образуя улицу. Известны селища, конфигурация которых заставляет предполагать кучевую застройку. На некоторых из рассматриваемых памятников прослежены следы ремесленного производства. Отдельные селища могут идентифицироваться с селами, упомянутыми в письменных источниках. Таковы селища у села Добрый Сот на реке Проня и на Облачинской дюне близ села Дегтяное. Первое связывается с одноименным селом, упомянутым в летописи под 1207 годом, второе – с селом Исады, известным с 1217 года.

Древнерусские городища на рассматриваемой территории в большинстве случаев занимают мысы коренного берега или высоких террас приречных долин, изредка располагаются на всхолмленных поймах и заболоченных низинах. Значительная их часть имеет, кроме древнерусских, напластования городецкой культуры, другие – только древнерусского времени или древнерусские и позднесредневековые. Последние, как правило, больше по размерам, чем городища с культурным слоем дославянского периода. Ряд городищ имеет правильную подчетырехугольную форму и значительные размеры. Таковы, например, городища Ижеславское или Жокинское. Наконец, часть укрепленных поселений характеризуется сложной планировкой, выделяясь одновременно и большими размерами, как Старорязанское или Лихаревское городища.

Интерпретация древнерусских городищ Рязанщины достаточно трудна, за редкими исключениями не может быть проведена только по внешним признакам, требуя широких раскопок, которые на большинстве городище не производились. Тем не менее можно утверждать, что памятники этого типа могли быть остатками рядовых сельских поселений, убежищ для обитателей нескольких открытых поселков во время военной опасности, феодальных усадеб и городов. По-видимому, остатками рядовых поселений были небольшие городища, имеющие, как правило, кроме древнерусских, напрастования раннего железного века и начала средневековья, со сравнительно невысокими валами и неглубокими рвами. Некоторые из них могли играть роль городищ-убежищ. Феодальные усадьбы, своего рода замки, обычно характеризуются мощными укреплениями при относительно малых размерах площадки, находками предметов вооружения и конского снаряжения, типичных для быта феодалов, стеклянных браслетов и других дорогих украшений, значительной имущественной дифференциацией среди обитателей таких городищ, которая проявляется, в частности, в характере, размерах и планировке построек. В то же время на таких памятниках встречаются инструменты ремесленников и сельськохозяйственные орудия, обычные для сельських поселений. Нередко такие городища бывают окружены селищами, которые можно рассматривать как остатки владельческих сел. Нужно отметить, что городища этого типа возникают не ранее начала ХII века. Некоторые усадьбы-городища имеют и позднесредневековые напластования. Примером феодальной, может быть, княжеской усадьбы является Ново-Ольговское городище близ села Никитино в Спасском районе, на котором были исследованы остатки каменного храма. Это городище отождествляется с «новым городком на Ольговым при устье Прони», упомянутом в Воскресенской летописи. Остатками усадьбы, може быть княжеской или боярской, является, вероятно, и Жокинское городище в Захаровском районе.

Общими причинами возникновения на Руси городов как особой формы поселений были интенсификация процесса отделения ремесла от сельского хозяйства, развитие торговли, феодализация общества, становление классов и государственности. Города были опорными пунктами господства феодалов над сельской округой, центрами ремесла и торговли, возникали, как правило, в местах сосредоточения сельского населения и на торговых путях. Археологическими признаками городов можно считать относительно крупные размеры поселения, сложную планировку (наличие наряду с хорошо укрепленным детинцем, центром города, обширных посадов, укрепленных и неукрепленных), яркие следы разнообразных ремесел и торговли, обнаруживаемые при раскопках.

Письменные источники домонгольского времени содержат сведения о более, чем десяти населенных пунктах на территории нынешней Рязанской области, которые могут рассматриваться как города в социально-экономическом понимании этого термина. Это Рязань (1096), Пронск (1131 и 1146), Казарь (1147), Воино или Воин (1147), Белгород или «град Бел» (1155), Борисов-Глебов (1180), Кадом (1202), Ольгов (Олгов) или Старый Льгов (1207), Ижеславец, упомяутый в «Повести о разорении Рязани Батыем». Судя по археологическим данным, не позднее конца ХII века возник и Переславль-Рязанский или Переславль на Трубеже, первое письменное упоминание о котором содержится под 1301 годом в Лаврентьевской летописи. Впрочем, согласно записи в «Псалтыри» 1507 года , основание этого города произошло в конце ХI века. Есть определенные основания относить к ХII веку и возникновение Городца-Мещерского, предшественника Касимова.

Точно установлено местоположение домонгольской Рязани: это известное Старорязанское гродище в Спасском районе. Древнерусский Пронск (Прынск, Прънск, Пронь) находился на территории одноименного поселка, нынешнего районного центра Рязанской области. Остатками его детинца является городище Покровская гора, от посада остались многочисленные селища, расположенные поблизости. Переславль-Рязанский располагался на территории нынешней Рязани. Городец-Мещерский связывают с современным Касимовым. Идентификация других летописных городов с существующими археологическими памятниками достаточно сложна. Наиболее вероятно, что остатками летописной Казари является Казарское городище и прилегающее к нему селище в Рязанском районе, Борисова-Глебова – Борисоглеское 2 городище у села Вакино в Рыбинском районе, Ольгова – городище и селища у села Льгово Рязанского района. Остатками древнего Ижеславца может считаться городище у села Ижеславль на Проне, Белгорода – Лубянское городище, Ожеска – Столпнинское городище. Некоторые исследователи отожествляют Воин с городищем у села Кривцово в Шиловском районе, летописный Калом – со Старокадомским городищем в Кадомском районе. На свое нынешнее место Кадом был перенесен лишь в ХV веке.

Все указанные города, за исключением Городища-Мещерского и, вероятно, Кадома, находились на территории Рязанского княжества и в письменных источниках именовались рязанскими. Городец-Мещерский возник, вероятно, как опорный пункт Владимиро-Суздальских князей в земле мещеры. Кадом, возможно, был первоначально мордовским торгово-ремесленным поселком, прообразом города, а позднее превратился в опорный пункт рязанского княжества в мордовских землях.

На рассматриваемой территории имеются также городища со сложной планировкой, которые можно рассматривать как остатки городских центров, названия которых не нашли отражения на страницах письменныхисточников. Таково, например, Лихаревское городище на реке Верда в Скопинском районе.

Курганные могильники на Рязанщина сравнительно немногочисленны, что может быть объяснено интенсивным уничтожением их при распашке в сравнительно недавнее время. Курганы, представляющие собой невысокие округлые насыпи, располагаются, как правило, группами численностью до нескольких десятков. В исследованных курганах преобладает обряд трупоположения, сменивший в ХI веке у вятичей обычай кремировать умерших. В курганах ХI – начала ХII века погребения чаще всего обнаруживаются на древнем горизонте, непосредственно под насыпью. С середины ХII века умерших стали помещать в неглубокие могильные ямы, которые устраивались до возведения курганной насыпи и перекрывались ею. Погребенные нередко бывают уложены в гроб или колоду. Со временем глубина могильных ям увеличивается, а высота насыпей уменьшается. Как в ранних, так и в поздних курганах господствует общеславянская западная ориентировка погребенных, иногда с небольшими отклонениями к северу или югу.

В мужских погребениях встречаются обычно ножи, изредка – другие орудия труда, в том числе серпы, а также поясные пряжки и кольца, фитильные трубочки, огнива. В женских погребениях находят разнообразные украшения и детали костюма. Племенные отличия в древнерусских курганах лучше всего прослеживаются именно по материалам женских погребений. Характерными племенными признаками вятичей, в том числе на рассматриваемой территории, являются семилопастные височные кольца, хрустальные и стеклянные шарообразные бусы, чередовавшиеся в ожерельях с сердоликовыми бипирамидальными, решетчатые перстни, пластинчатые загнутоконечные браслеты. Среди курганных могильников вятичей можно отметить, например, Маклаковские курганы а реке Проня, частично разрушенные, а в остальной части исследованные раскопками. Для женских погребений кривичей характерны браслетообразные височные кольца с завязанными концами, разнообразные подвески к ожерелью. В Мещере, а также в Касимовском районе известны курганные могильники, среди находок в которых типичные кривичские женские украшения сочетаются с финно-угорскими, а среди сопровождающей погребения керамики встречаются лепные сосуды, давно вышедшие из употребления у восточных славя. Примером таких памятников, оставленных смешанным славяно-финским населением или ославяненной мещерой, является курганный могильник у деревни Поповка в Касимовском районе.

В Рязанской области есть несомненно славянские курганы, но с женскими украшениями, не имеющими выраженной племенной специфики. Таковы, например, курганы у села Льгово в Рязанском районе, где височные кольца представлены лишь проволочными перстнеобразными и трехбусинными височными кольцами, а глиняные сосуды при погребениях, в отличие от вятичских и кривичских курганов, отсутствуют. Возможно, такие могильники оставлены переселенцами из Киевской и Черниговской земель, пришедшими на Рязанщину в то время, когда племенные украшения на их родине уже вышли из моды, сменившись общеславянскими.

Грунтовые могильники древнерусского времени в Рязанской области располагаются обычно близ городов, как, например, на горе Гневна в Пронске, или на их территории, как некрополи Старорязанского городища. Для них также характерны западная ориентировка. Погребения обычно совершались в гробах, сопровождающие находки немногочисленны, украшения, как правило, общеславянские.

Наиболее массовые находки на древнерусских памятниках – обломки глиняных сосудов. Как уже отмечалось, для славянских памятников IХ – Х веков на рассматриваемо территории характерна еще лепная керамика, близкая по форме и орнаментации посуде из памятников роменско-боршевской культуры. В Х веке появляется гончарный круг. Древнерусская керамика ХI – ХIII веков вся гончарная. Это главным образом горшки разных форм и пропорций. Наиболее ранние изготовлены из глины с отощающими примесями крупнозернистого песка и шамота. Позднее увеличивается число сосудов из хорошо промешанных жирных глин почти без примесей.

В наиболее изученных материалах Старорязанского городища выделены четыре основные группы горшковиных сосудов домонгольского времени. К первой относятся горшки, высота которых превышает максимальный диаметр горла на 1/4 или 1/3, с короткими припухлыми венчиками, белоглиняные или покрытые белым ангобом. Вторая и третья группы включают сероглиняные сосуды, у которых диаметр по венчику примерно равен высоте. Они имеют сильно выпуклые плечики, резко отогнутый венчик. Сосуды второй группы, иногда называемые горшками курганного типа, обычно украшены зубчатым, линейным и волнистым орнаментом под шейкой или по всей поверхности. Горшки третьей группы, называемые также городищенскими, близки к сосудам второй группы по форме, но беднее орнаментированы, иногда полностью лишены орнаментации. Четвертая группа характеризуется высокими прямыми шейками, нередко – наличием крышек и ручек клиновидной формы, нарядно орнаментированы оттисками зубчатого штампа, нарезками, каннелюрами. Горшки всех типов часто имеют клейма на днищах. Кроме горшков известны миски и кринкообразные сосуды. Среди других керамических изделий есть рукомойники, светильники, игрушки в виде расписных яичек, птичек, лошадок, антропоморфных фигурок.

Из других находок на древнерусских памятниках Рязанщины следует назвать предметы вооружения (наконечники копий и стрел, большие топоры, навершия палиц и кистеней, пластины от панцирного доспеха), конского снаряжения (удила, стремена, подпружные пряжки), сельскохозяйственные орудия (сошники, серпы, косы), многочисленный и разнообразный инструментарий ремесленников, различные бытовые предметы, в том числе цилиндрические замки и ключи к ним, ножи, пряслица, из которых для домонгольского времени особенно характерны изготовленные из розового шифера каменные и бронзовые крестики, иконки, стили-писала. Нельзя не отметить высокохудожественные ювелирные изделия, обнаруженные главным образом в кладах, зарытых на территории Старорязанского городища в канун татаро-моногольского нашествия. Из характерных для домонгольського времени украшений, кроме уже уопминавшихся среди погребальных комплексов, следует назвать стеклянные браслеты, встречающиеся, как правило, в культурных слоях городов и феодальных усадеб.

Памятники позднего средневековья (ХIV – ХVII веков) представлены на рассматриваемой территории главным образом селищами, которые в большинстве случаев представляют собой остатки сельских поселений, а в ближайших окрестностях городских центров могут рассматриваться как следы их посадов и пригородных слобод. Напластования этого времени имеются и на некоторых городищах, как правило, интерпретируемых в качестве феодальных усадеб, возникших в древнерусское время, а также в городах. Весьма интересная категория позднесредневековых памятников – остатки оборонительных сооружений засечных черт. Известны и грунтовые могильники- городские и сельские кладбища, отличающиеся от древнерусских прежде всего практически полным отсутствием сопровождающих вещей.

Селища ХIV – ХVII веков встречаются на всей территории нынешней Рязанской области. В отличие от таких же поселений домонгольського времени, он в значительном количестве известны и в Мещере, и в бассейнах Цны и Мокши, фиксируются не только вблизи рек, но нередко и на водоразделах. Все это свидетельствует об освоении русским населением под сельськохозяйственные угодья новых земель, в том числе прочно занятых до этого финно-уграми.

Из городов, возникших на территории области в домонгольское время, на протяжении всего позднего средневековья существовали Переславль-Рязанский, Пронск и Городец-Мещерский, с ХV века называвшийся Касимовым. В «Списке русских городов, дальних и близки», памятнике ХIV века, упомянуты также Старая Рязань, Ольгов, Борисов-Глебов и Воин. Археологические материалы свидетельствуют, что жизнь на этих поселениях замерла вскоре после татаро-монгольского нашествия. Возникали и новые города. В уже упоминавшемся «Списке русских городов» названы Шилов и Михайлов. При обследовании территории города Михайлова найдена лишь позднесредневековая керамика, что позволяет предполагать возникновение города не ранее ХIV века. На Шиловском городище в поселке Шилово, с которым связываются остатки этого города, найдена как древнерусская, так и позднесредневековая керамика. Не позднее 1381 года возникает Елатьма (первоначально – Мордовский городок), в 1502 году – Рясск (Ряжск), в 1553 году – Шацк, в конце ХVI века – Сапожок. Эти города возникали как крепости на южных рубежах Русского государства, важные узлы обороны, а затем превратились и в торгово-ремесленные центры.

В ХVI – ХVII веках на территории нынешней Рязанской области был устроен ряд оборонительных рубежей для борьбы с набегами татар. Это Ряжские и Шацкие засеки, протянувшиеся от Скопина к Ряжску, Сапожку, устью реки Пара и далее к Шацку и прикрывавшие густонаселенные районы Рязанщины. Они входили в систему укреплений, продолжавшуюся далее к востоку и включавшую также Темниковские, Алатырские и Арамасские засеки. Особенно большое значение имела Засечная черта или просто Черта, проходившая от Рязани по реки Вожжа, Красноселка и смыкавшаяся с укреплениями в окрестностях Тулы, Одоева, Белева, доходившая до брянских лесов. Засечная черта была важнейшим стратегическим оборонительным рубежом Московского государства, прикрывавшим подступы к Оке и центральным районам страны. Отдельные ее укрепления возникли еще в ХV – начале ХVI веков. В единый комплекс они сложились во второй половине ХVI века и сохраняли важное значение на протяжении всего ХVII века.

Наиболее полно обследованы оборонительные сооружения той части Черты, которая протянулась от Рязани по реку Вожжа в нынешнем Рыбновском районе и именуется Вожской засекой. Ее объекты представлены линейными сооружениями, предназначенными для защиты протяженных участков, и сооружения замкнутыми, охватывающими место расположения гарнизона или поселения, являвшимися уздами обороны. Остатки линейных сооружений – однорядные или многорядные валы с рвами и бермами (небольшая площадка между валом и рвом), низкие валообразные насыпи, представляющие собой следы линий надолб и частоколов, эскарпы на склонах. К замкнутым оборонительным сооружениям относятся округлые, овальные, трехугольные и четырехугольные площадки, ограниченные валами и рвами, следами надолб и частоколов. Таки оборонительные сооружения обнаружены у села Пальные, Глебово-Городище. Некоторые объекты включали как линейные, так и замкнутые сооружения, как, например, остатки так называемых Дураковских ворот Вожской засеки. В систему оороны нередко включались также городище, возникшие в более раннее время.

Керамический материал из памятников Рязанщины начала послемонгольского времени еще очень близок к домонгольскому, однако горшковидные сосуды отличаются от них упрощенной формой венчика, часто имеют залощенную поверхность. С ХIV века получает широкое распространение тонкостенная белоглиняная или ангобированная белой глиной посуда. Для керамики ХV – ХVII веков характерно большое разнообразие форм, появляются разнообразные по форме миски, тарелки, узкогорлые кувшины, сосуды с ручками. Значительная часть керамики близка к хорошо изученной московской. Так, в ХIV – ХV веках распространяется красноглиняная посуда, часто с лощением, аналогичная найденной при раскопках в Москве и подмосковных городах, в ХVI – ХVII веках – чернолощеная и мореная керамика. Для датировки городских слоев ХVI – ХVII веков значительную роль играют находки изразцов. Рельефные красноглиняные изразцы датируются ХVI – первой половиной ХVII веков, зеленые (муравленые) – первой половиной ХVII века, рельефные полихромные – второй половиной ХVII века и более поздним временем. Другие находки на позднесредневековых памятниках по категориям сходны с домонгольскими, но отличаются деталями, позволяющими относить их к иным типам.

В целом позднесредневековые памятники Рязанской области археологически изучены еще недостаточно. Городские слои этого времени изучались раскопками лишь в Рязани (Переславль-Рязанский) и Пронске. Селища и оборонительные сооружения засек известны только по результатам внешнего осмотра и шурфовки, грунтовые могильники исследовались при случайных обстоятельствах. Между тем широкие раскопки памятников ХIV – ХVII веков могут дать ценную информацию о жизни и быте русского населения, во многом дополнить сведения письменных источников.

Археология Рязанской области по районах — Клепиковский, Касимовский, Ермишинский, Рыбновский, Рязанский, Спасский, Шиловский, Пителинский, Кадомский, Захаровский, Михайловский, Пронский, Старожиловский, Путятинский, Чучковский, Сасовский, Скопинский, Кораблинский, Саможковский, Шацкий, Милославский, Ряжский, Ухоловский, Сараевский, Новодеревенский.

Городище Старая Рязань

Городище Старая Рязань

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *